Время свернулось петлей. Все, что мы помнили было с нами или… могло быть, возможно, еще случится. Я всегда была Луной, ловцом и где-то еще была одинока, но ненадолго.

Осознавать все параллели было странно. Мне довелось прожить несколько вариантов реальности. Я родилась в своем времени, вернулась глубоко назад, во времена создания основ, затем меня забросило в новую вероятность вперед к Ланису, во времена, когда генетически улучшенные эмоционально мертвые люди покинули планету, оставив на погибающей Земле многих полиморфов и своих соотечественников. Судьба позволила мне заглянуть дальше, и я обрела Санура в еще неосвоенной ныне галактике.

Я вернулась назад именно в ту веху развития цивилизации, где можно было изменить все. Не позволить людям потерять гуманность, а полиморфам окончательно оттолкнуть их от себя. Мы должны остаться вместе. Это — единственное, что сделает нас цельными. Наконец, я нашла своего мужчину. Мы обрели счастье, но это не все, чего требует моя душа, наши души. Теперь мы не позволим произойти расколу между полиморфами и людьми. Расскажем, кем мы можем стать друг для друга, докажем совместимость наших рас, изменим мир, заставим его жить по нашим правилам, чтобы не разлучаться в будущем, которое навсегда обречено быть совместным. Всегда.

Бонус

Эпилог

В коридоре было тихо. Настолько, что слышалось жужжание пчел у окна. Я уселась на подоконник и втянула в себя аромат акации. Он всегда мне нравился и напоминал о доме.

Там, у открытой веранды с дощатым полом и креслом качалкой, склонялось старое дерево. Детьми мы с сестрой забирались на него и прятались в густой кроне. Знаю, отец истинный полиморф, всегда знал, на какой ветке мы притаились, но всегда делал вид, что потерял наши следы.

— Милая, — звал он маму, — наши девочки сбежали, — и всегда добавлял лукаво, — значит, сладости достанутся только нам.

Конечно, я знала, что он шутит, но сдержать смех было слишком сложно и, спустя пару минут, мы оказывались на земле в надежных объятьях родителей.

Сестра была лишь на пару лет старше, но всегда меня опекала. Даже сегодня пошла со мной на экзамен, чтобы поддержать. Хотя я подозревала, что дело не во мне. Уже неделю она странно замирала рядом и шумно вдыхала аромат моих волос. Может я бы и удивилась, но точно знала, в чем дело, и отчего мой преподаватель смотрит на меня с тоской и скрытой обидой. Еще совсем молодой представитель волчьего клана тянулся ко мне с маниакальной потребностью, но стоило нам оказаться рядом, как он хмурился и отходил подальше. Его боль резала по нервам, но сегодня все закончится.

— Карсис, — раздалось из-за спины, и я спрыгнула на пол, одергивая безупречно отглаженную юбку. — Пройдите в аудиторию.

За длинным столом, вдоль истертой доски сидели представители комиссии. Мне без труда удалось ощутить их эмоции, что не осталось незамеченным.

— Карсис, детка, — подала голос седая женщина в сером кителе, — ты знаешь, зачем ты здесь?

Я кивнула и на пару мгновений прикрыла глаза. Как бы мне не хотелось произвести впечатление, потянула к себе сущность каждого присутствующего легко и нежно. Так уговаривают ветер, зовут рассвет, укачивают туман. Мне всегда удавалось слетать нити страданий так, чтобы полиморфы не понимали, что их освобождают.

— Достаточно, — простонал кто-то, и я тотчас подчинилась. От одного из мужчин пахнуло таким отчаянием, что я повернулась к нему.

Он едва заметно покачал головой, поняв, что разгадан.

— Вы… — женщина откашлялась, — ты идеально справилась, дорогая. И всего лишь год подготовки, — она явно не ожидала успеха от такой хрупкой человечки. Любой из присутствующих мог без труда сломать мне шею, но все понимали, что они раньше окажутся корчащимися на полу, — Какую область ты выбрала?

— Дети и подростки.

— Ты не хочешь работать со взрослыми?

— Только в исключительных случаях, — я покосилась на полиморфа в углу.

Как и все они, высокий и крепкий, с густыми черными волосами, грубоватым лицом и удивительными карими глазами, он смотрел на меня с отстраненным интересом.

— Есть вещи, которые нельзя исправить, — отозвался он хриплым голосом, от которого что-то внутри меня вздрогнуло.

— Нет ничего невозможного, — пылко воскликнула я и стушевалась под тяжелым взглядом.

— Молодость бывает порывистой, — прозвучало без упрека. — Вы допущены к работе в детских группах учебных заведений. Первые три года испытательного срока вы отправляете отсчет своему куратору. Мне, — незнакомец выдохнул и тряхнул головой, — напрямую.

Он закрылся от меня глухими щитами, но я не растерялась и шагнула к нему ближе.

— Вы не назвали мне свое имя, куратор.

— Парит Ни Ле.

— Буду рада работать под вашим началом.

Я улыбнулась и протянула ладонь. Мужчине пришлось ее пожать, скрепляя наш договор. И пришлось признать, знаю, пришлось, что его сердце сбилось с ритма.

Сестра сидела на скамье под акацией и с тоской смотрела на часы. Она ненавидела ждать, но стойко вытерпела пару часов, чтобы встретить меня первой.

— Карсис, — она взмахнула рукой и пошла ко мне. Словно можно было не заметить самую удивительную девушку во дворе универа. Вслед ей повернулись все студенты и преподаватели. Даже с короткой стрижкой и в строгой полицейской форме, она была ослепительна — Ты как, мелкая?

— Сдала.

— Еще бы, — произнесла Динара с клыкастой усмешкой, — Ты лучшая.

— Да, ладно, — я оказалась притиснута к ее груди. — Какие планы?

— Утащу тебя в бар, — она хохотнула. — У меня выходные, — она сняла кепку с эмблемой шерифа и нацепила ее мне на голову.

— Сколько дней?

— У меня заместитель появился. Я его дрессирую. Пусть работает, пока я разрешаю.

— Будем гулять?

— А то. Не сомневайся. Мне только переодеться надо и душ принять…

Мы шли в обнимку почти до самого дома. Иногда мне казалось, что у меня брат, а не сестра. Она бывала грубоватой, как все мужчины полиморфы, но всегда оставалась лучшей и умела веселить меня, когда становилось тоскливо. Наши родители уехали на материк, чтобы очистить снять карантин с очередного города. Через несколько лет мы сможем уехать к ним. А пока держались вместе и пытались устроить свои личные жизни. Динара ходила на свидания, а я ее сопровождала. Стоит ли говорить, что ее встречи длились ровно до моего сдержанного покашливания. После чего, сестра пересаживалась за мой столик.

— Говнюк? — спрашивала она с кислой улыбкой и, получив кивок, выдыхала, — Ты прям, спасла ему шкуру. Я б придурку голову свернула, когда он решился меня обидеть…

Так мы и жили в доме, который администрация выделила шерифу — моей сестре. Я готовила и убиралась, Динара покупала продукты и выносила мусор.

Вечер пах дождем. Где-то очень далеко раздавались раскаты грома, и хрустящий на зубах озон растекался в воздухе.

— О чем ты думаешь? — сестра откинулась на спинку стула.

— Ты знаешь, что очень красива.

— Ох, мне не нравится начало разговора.

— Я знаю, что хороша по-своему.

— Да каждый парень здесь капает слюной на тебя, детка, — Динара обвела открытое кафе пальцем. — Каждый полиморф мечтает о такой штучке в своих лапах.

— Скажешь тоже.

— О тебе можно заботиться, таскать на руках, тискать до умопомрачения и даже дурак поймет, что ты умеешь стонать, как самая развратная…

— Заткнись, — я бросила в нее салфетку. — Нас же слышно.

— И никто не возразит, поверь мне.

— Никто не посмеет проверить.

Мы обе замолчали, понимая, что я права. Хоть у моей сестры была сила и скорость, я обладала куда большей. Вряд ли кто-нибудь захочет испытать на себе мои особенности.

— Так и знала, что ты испортишь все веселье, — Динара нахмурилась — Зачем мы пришли сюда? Надо было завалиться в тот новый клуб…

— Мы ждем кое-кого, — я оглянулась.

Еще утром я успела сообщить главной сплетнице на потоке, что проведу здесь вечер, а завтра уеду из города. Надолго. А значит, мой преподаватель был просто обязан придти сюда. Ему было нужно понять причину своего наваждения. Ему предстояло встретить Динару.